![]({"full":{"0":"Sviridov-150x150-1.jpg","1":150,"2":150,"3":false,"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/Sviridov-150x150-1.jpg"}})
Георгий Васильевич Свиридов
Георгий Васильевич Свиридов родился 3 декабря 1915 года в маленьком городке Фатеже, расположенном в степной Курской губернии. Его отец был почтовым служащим, а мать — учительницей. В начале революции отец Георгия вступил в Коммунистическую партию и в 1919 году погиб во время гражданской войны. С девяти лет Георгий Свиридов жил в Курске. Там Юрий (так Свиридова звали в детстве) стал учиться играть на рояле. Но вскоре занятия прекратились: гораздо больше, чем рояль, юного любителя музыки привлекала балалайка. Свиридов взял ее у одного из своих товарищей и вскоре по слуху научился играть так, что его приняли в самодеятельный оркестр русских народных инструментов.
Руководитель оркестра, бывший скрипач Иоффе, устраивал концерты и музыкальные вечера, посвященные композиторам-классикам. Играя в оркестре, Свиридов оттачивал технику и не переставал мечтать о том, чтобы получить музыкальное образование. Летом 1929 года он решил поступить в музыкальную школу. На вступительном экзамене мальчик должен был играть на рояле, но поскольку никакого репертуара у него в то время не было, то он сыграл марш собственного сочинения. Комиссии он понравился, и в школу его приняли.
В музыкальной школе Свиридов стал учеником В. Уфимцевой, жены известного русского изобретателя Г. Уфимцева. Общение с этим чутким и талантливым педагогом очень многим обогатило Свиридова: он научился профессионально играть на рояле, полюбил литературу. В годы учебы он был частым гостем в доме Уфимцевых, и именно Вера Владимировна стала тем человеком, кто посоветовал Свиридову посвятить свою жизнь музыке.
Закончив школу, он продолжил занятия музыкой у другого известного педагога — М. Крутянского. По его совету в 1932 году Свиридов поехал в Ленинград и поступил в музыкальный техникум по классу рояля, которым руководил профессор И. Браудо. В то время Свиридов жил в общежитии и, чтобы прокормиться, играл по вечерам в кино и в ресторанах.
Под руководством профессора Браудо Свиридов очень быстро совершенствовал исполнительскую технику. Однако уже через полгода его учитель убедился в том, что у Свиридова есть врожденный дар композиции, и добился его перевода на композиторское отделение техникума, в класс, которым руководил известный музыкант М. Юдин.
В то время под крышей первого музыкального техникума собралось много талантливой молодежи: здесь учились Н. Богословский, И. Дзержинский, В. Соловьев-Седой. И по уровню преподавания техникум успешно конкурировал с Ленинградской консерваторией.
Под руководством Юдина Свиридов всего за два месяца написал свою первую курсовую работу — вариации для фортепиано. Они до сих пор известны среди музыкантов и используются как учебный материал. В классе Юдина Свиридов пробыл около трех лет. За это время он написал много разных сочинений, но самым известным стал цикл из шести романсов на стихи Пушкина. Они были напечатаны и вошли в репертуар таких известных певцов, как С. Лемешев и А. Пирогов.
Однако недоедание и напряженная работа подорвали здоровье юноши, ему пришлось прервать учебу и уехать на некоторое время в Курск, на родину. Набравшись сил и укрепив здоровье, летом 1936 года Свиридов поступил в Ленинградскую консерваторию и стал лауреатом именной стипендии имени А. Луначарского. Первым его педагогом там был профессор П. Рязанов, которого через полгода сменил Д. Шостакович.
Под руководством своего нового наставника Свиридов завершил работу над фортепьянным концертом, премьера которого состоялась во время декады советской музыки, посвященной двадцатилетию революции, одновременно с Пятой симфонией Шостаковича.
Вместе со Свиридовым у Шостаковича учился и другой известный в будущем композитор Ю. Левитин. Для Свиридова Шостакович стал не только учителем, но и старшим другом на всю жизнь. В классе Шостаковича Свиридов пробыл четыре года и закончил консерваторию летом 1941 года. Его выпускной работой стала Первая симфония и Концерт для струнных инструментов.
Такое успешное окончание консерватории сулило молодому композитору блестящие перспективы, он наконец-то получил возможность профессионально заниматься своим любимым делом. Однако все эти планы нарушила война. В первые же ее дни Свиридов был зачислен курсантом военного училища и направлен в Уфу. Однако уже в конце 1941 года его демобилизовали по здоровью.
До 1944 года Свиридов жил в Новосибирске, куда была эвакуирована Ленинградская филармония. Как и другие композиторы, он начинает писать военные песни, из которых самой известной стала, пожалуй, «Песня смелых» на стихи А. Суркова. Кроме того, он писал музыку для спектаклей эвакуированных в Сибирь театров. Тогда-то Свиридову впервые пришлось поработать для музыкального театра, и он создал оперетту «Раскинулось море широко», в которой рассказывалось о жизни и борьбе балтийских моряков в осажденном Ленинграде.
Оперетта Свиридова стала первым музыкально-драматическим произведением, посвященным войне. Она была поставлена в нескольких театрах и много лет не сходила со сцены. А в 1960 году оперетта Свиридова стала основой для музыкального телефильма, который был сделан на Центральном телевидении.
В 1944 году Свиридов возвратился в Ленинград, а в 1950 году поселился в Москве. Теперь ему уже не надо было доказывать свое право на самостоятельное творчество. Он одинаково легко пишет и серьезную, и легкую музыку. Его сочинения разнообразны и по жанрам: это симфонии и концерты, оратории и кантаты, песни и романсы.
Кроме того, Свиридов является создателем интересного музыкального жанра, который он назвал «музыкальной иллюстрацией». Композитор как бы рассказывает литературное произведение средствами музыки. Это прежде всего цикл, посвященный повести Пушкина «Метель». Но главным жанром, с которым композитор не расстается никогда, является песня и романс. Свиридов не только пишет романсы на классические тексты (Р. Бернса, А. Исаакяна), но и использует в качестве основы народные песни, как, например, он это сделал в кантатах «Курские песни» и «Деревянная Русь». Его музыка отличается простотой и какой-то особенной наглядностью. Возможно, поэтому многие сочинения Свиридова молодые музыканты используют в своей учебной практике. Мировую славу Свиридову принесли потрясающие хоровые циклы («Декабристы» на слова А. Пушкина и поэтов-декабристов, «Поэма памяти Сергея Есенина», «Патетическая оратория» по В. Маяковскому, «Пять песен о России» на слова А. Блока и др.). Однако Свиридов работал и в популярных жанрах, например, в оперетте («Огоньки», «Раскинулось море широко»), в кино («Воскресение», «Золотой теленок» и др.), в драматическом театре (музыка к спектаклям А. Райкина, «Дон Сезар де Базан» и др.).
Свиридов был щедро отмечен званиями и наградами практически при всех властях: его трижды награждали Государственными премиями СССР (1946, 1968, 1980), Ленинской премией в 1960 году, в 1970 году ему присвоили звание народного артиста СССР, в 1975-м — Героя Социалистического Труда. Во многом поэтому — когда грянула перестройка и модным стало ругать прошлое — Свиридов и его музыка попали в опалу. Знаменитая заставка в программе «Время» («Время, вперед!») была снята с эфира как примета «тоталитарного прошлого». Однако спустя несколько лет справедливость была восстановлена. Вот что писал по этому поводу кинорежиссер М. Швейцер: «Потому что эта музыка — навсегда. Потому что в ней пульс свободной от политической суеты жизни. В ней время, которое вопреки всем ударам судьбы историческим катастрофам и непоправимым потерям, продолжается вечно».
Гражданская панихида и похороны Г. Свиридова состоялись 9 января в Москве. Прощались с Георгием Васильевичем дома, в его квартире на Большой Грузинской. И это тоже в русских традициях — так хоронили русских гениев прошлого. Люди стали собираться возле дома на Большой Грузинской рано. К полудню в квартире на шестом этаже, полы которой были устланы еловыми ветками, парадоксально роднившими грусть похорон с ощущением зимних праздников — Нового года и Рождества, — собралось много народу. Скромное убранство дома, множество книг, нот — жилище истинного интеллигента и место прощания с ним. Никакой театральности — ни музыки, ни речей, ни ритуала. Все искренне и просто». После отпевания в храме Христа Спасителя состоялись похороны Г. Свиридова. Свой последний приют тело великого композитора обрело на Новодевичьем кладбище. Спустя четыре месяца из жизни ушла и его супруга Эльза Свиридова.
Последнее сочинение Георгия Свиридова «Песнопения и молитвы» — хоровой цикл,
его завещание, его признание в любви к «России – стране простора, стране песни,
стране минора, стране Христа», — как записал он в своем дневнике.
«Когда я думаю о музыке, мне вспоминается, что она исполнялась в соборах и церквях… Мне хочется, чтобы к ней
было такое же святое, такое же трепетное отношение, чтобы в ней искал, а главное находил ответы наш
слушатель на самые важные, самые сокровенные вопросы своей жизни, своей судьбы» — Георгий Свиридов.
Запись осуществлена в Успенском соборе Киево-Печерской лавры в 2004 году.
Обложка: Пресвятая Богородица. Мозаика. Фрагмент. 12 век, собор Cвятой Софии, Константинополь.
UPDATE
Песнопения и молитвы для хора без сопровождения (в том числе ноты) (Том 21 Полного собрания сочинений):
Sviridov.rar 145.3 mb
01-Gospodi spasi blagochestivie.mp3 2.2 mb
02-Svyatiy Bozhe (Iz vethovogo Zaveta).mp3 7.9 mb
03-Gospodnya Zemlya.mp3 6.7 mb
04-Pesn Otchisheniya.mp3 5.5 mb
05-Tzar Slavi — Strannoe Rozhdestvo Videvshe.mp3 4.6 mb
06-Rozhdesvenskaya Pesn.mp3 2.8 mb
07-Strannoe Rozhdestvo Videvshe.mp3 10.1 mb
08-Dosoyno Est.mp3 2.8 mb
09-Priidite Poklonimsya.mp3 3.2 mb
10-Slava Presvyatoy Troice (bistrya) — Neizrechennoe chudo.mp3 1.8 mb
11-Gospodi vosdvigni silu Tvou.mp3 4 mb
12-Molenie svyatomu apostolu Ioannu Bogoslovu.mp3 6.9 mb
13-Tayanaya vecheria.mp3 9.2 mb
14-Predatelstvo Iudi.mp3 6.7 mb
15-Slava i Alliluiya.mp3 5.6 mb
16-Neizrechennoe chudo — Se zhenih gryadet.mp3 3.5 mb
17-Se zhenih gryadet.mp3 5.1 mb
18-Pomiluy nas Gospodi.mp3 4.4 mb
19-Molitva slepogo.mp3 3.3 mb
20-Slava (monastirskaya).mp3 1019 kb
21-Pokayanie bludnogo sina.mp3 5.7 mb
22-Slava.mp3 1.6 mb
23-Velichanie Bogorodici — O Vsepetaya Mati.mp3 3.6 mb
Цитаты из «Из записных книжек» Свиридова Георгия Васильевича (полный текст можете найти здесь — http://www.voskres.ru/idea/
«Я хочу говорить так, чтобы меня понимали, понимали смысл того, о чем я хочу говорить. Я хочу, чтобы меня, прежде всего, понимали те, кто понимает мой родной язык.
Стучусь в равнодушные сердца, до них хочу достучаться, разбудить их к жизни, сказать о ней свои слова, о том, что жизнь не так плоха, что в ней много скрытого хорошего, благородного, чистого, свежего. Но слушать не хотят, им подавай «Вальс» из «Метели»…
Те же, кто считает себя знающими любителями искусства, с ними мне совсем нечего делать. Их интересует искусство — как побрякушка, секрет которой им потребно разгадать, и в этом — все их удовольствие. О какой-либо сущности искусства нет и речи, наоборот, ценится «искусство» без всякой сущности, без души, без восторга. «Мира восторг беспредельный — сердцу певчему дан». Это — и есть драгоценная ноша художника, драгоценный божественный изначальный дар. Без него искусство мертво, это всего лишь пустая побрякушка. Она может быть примитивно-простой или замысловатой, это не играет никакой роли; и в том и в другом случае она не содержит в себе жизни, ибо великое искусство всегда живое искусство именно. Теперь же часто производится и усиленно насаждается искусство от рождения мертвое, игра ума при сухости сердца. Между тем, Великие творцы напоены, можно сказать, божественным восторгом…»
«Чем ни глубже духовно музыка, тем менее она распространяется в мире, чем она сокровеннее, тем более узок круг людей, воспринимающих это сокровенное. И наоборот: чем ни поверхностней музыка касается предмета внутреннего созерцания, тем легче ее распространение…»
«Если дать волю воображению и представить себе землю после атомной войны (как мы воображаем ее теперь), трудно подумать, что музыка будет звучать над мертвым камнем. Да останется ли и камень? Не обратится ли и он в пар? Но не хочется думать, что дело именно дойдет до этого! Может быть хоть что-то останется. Останется ли музыка? Такой странный вопрос! Человека сейчас трудно без нее представить. Стало быть, оставшиеся в живых Нomo sapiensы все же будут причастными к музыкальной культуре, той или иной, из существующих ныне на земле. Какой музыкальный инструмент уцелеет? Скорее всего, человеческий Голос, он всегда при человеке и не нужно специально учится, чтобы играть на нем. Ощутив душевную потребность в музыкальных звуках, человек должен запеть. А инстинкт, который потянет его к себе же подобному (также уцелевшему), родит разговорную речь и совместное пение. Вот куда я веду, очень неумело, бестолково и сбивчиво: к хору к хоровому пению, к соединению душ в звуках, в совместной гармонии.
Я ощущаю, сейчас, сидя за столом, что здесь есть зерно верной мысли. Хор — насущное (сейчас!) искусство. Утраченная миром гармония (дисгармония),
выразитель которой — оркестр (Европейский музыкальный голос) после катаклизма уйдет, как уходит из организма болезнь, до того живущая в организме как самостоятельный иной, чуждый организм, который борется с основным и пытается его победить, уничтожить. Если болезнь не уничтожит основу, то она должна будет уйти.
И в слабом, изнуренном теле возникнет тихая гармония катарсиса, очищения мира. Это будет — звучание хора.»
«Занимаясь отбором песен для кинофильма » 10 дней, которые потрясли мир», я выяснил достоверно, что Революция (не только октября 1917-го года) и все революционное движение на протяжении десятков лет, не создали ни одной своей песни. Все песни Революции — это немецкие, французские (Варшавянка, Интернационал),
польские и т.д. песни. Ни одной песни Русской: «Беснуйтесь, тираны», «Смело, товарищи, в ногу», «Красное знамя», Марсельезы разных родов. Ни одной своей ноты и, кажется, ни одного русского слова. Это — не только удивительно. Россия и Революция оказались духовно несовместимыми. А сама Революция — по выражению Блока — оказалась совершенно «немузыкальным» явлением. Тексты песен принадлежат, большей частью, Еврейским авторам. Родоначальником этой поэзии в России оказался Надсон с его нытьем и абсолютным отсутствием поэтического видения мира.»
«Существует искусство — как голос души, как исповедь души. Такова была русская традиция. В 19-м веке, а может быть и раньше, из Европы пришла (и особенно распространилась) идея искусства — как развлечения для богатых, для сытых, искусства — как индустрии, искусства — как коммерции. Искусство — как удовольствие, как комфорт. Искусство — принадлежность комфорта»
«Православие — музыка статична, все внутри, в душе. Мелодия — хор — гимн. Восторг мира! Выразительность интонации. Идея — свобода. Инструмент — от Бога — голос, хор. ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ. Католицизм — музыка вся в движении, в динамике. Активность, воля, борьба, власть над миром. РАЦИОНАЛЬНОЕ. Фуга, мотет, конрапункт, инверсии, т. е. механические, умозрительные перестановки нот. Придуманный, сконструированный инструмент — орган, оркестр. Измышленная музыка, невыразительность интонации, но — формообразование. Конструктивизм, драматургия вместо интонации.»
![]({"jaw_blog-16_9-small":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/mogila1999-1-170x95.jpg","width":170},"jaw_blog-16_9-middle":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/mogila1999-1-270x152.jpg","width":270},"jaw_blog-16_9":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/mogila1999-1-475x267.jpg","width":475}})
![]({"jaw_blog-16_9-small":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/AnnaNovgorodskayaSm-170x95.jpg","width":170},"jaw_blog-16_9-middle":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/AnnaNovgorodskayaSm-270x152.jpg","width":270}})
![]({"jaw_blog-16_9-small":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/svHarlampiySm-170x95.jpg","width":170},"jaw_blog-16_9-middle":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/svHarlampiySm-270x152.jpg","width":270},"jaw_blog-16_9":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/svHarlampiySm-475x267.jpg","width":475}})
![]({"jaw_blog-16_9-small":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/ANevsky-170x95.jpg","width":170},"jaw_blog-16_9-middle":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/ANevsky-270x152.jpg","width":270},"jaw_blog-16_9":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/ANevsky-475x267.jpg","width":475}})
![]({"jaw_blog-16_9-small":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/mogila1999-1-170x95.jpg","width":170},"jaw_blog-16_9-middle":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/mogila1999-1-270x152.jpg","width":270},"jaw_blog-16_9":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/mogila1999-1-475x267.jpg","width":475},"jaw_blog-16_9-big":{"file":"http:\/\/dagmaria.dk\/wp-content\/uploads\/mogila1999-1-878x494.jpg","width":878}})